[skypirates144]

Я с трудом верю в то, что называла этого человека лучшим другом. Ах, я затейница. У меня был очень плохой вкус.
Комедия.
Она вывернула всё так, словно... это я позвала её. Она всегда делала одолжение своим присутствием, даже когда это не было уместно или когда это не было хорошей дружеской шуткой, но в этот раз. Это было забавно. Хорошо. Неуверенная в себе девочка, полная бравады, наслаждающаяся собственным эго, раз за разом убеждающая себя, что она чего-то стоит, даже если она не верит в это ни на секунду, хорошо. В своё время она позволяла мне изливать в её присутствии свою душу. Я полагаю, мне есть, за что благодарить её. Я вылепила из неё своего друга. Я вылепила из неё человека, которому один на один могла бы шептать, что просто не в состоянии быть с ней неискренней, не откровенной, молчать о чём-то, потому что она важна. Всё, что она делала - молчала и позволяла мне говорить, всегда. А я придала этой её особенности форму. Я вылепила человека, чьи редкие прикосновения к моим волосам были подарком. Я сама заполняла это всё своим присутствием, своими словами, своей откровенностью. В наших отношениях была только я, я, я. А она позволяла мне быть. И параллельно смотрела в свой телефон, развалившись у меня на диване.
Сегодня я оставила на блюде только её. И посмотрела, что же собой представляет то, чему я так долго придавала форму - от тоски, от нужды не захлёбываться.
Мой вкус... угнетает меня. Боже. Нет. Это? Мне и правда было не из кого выбирать. И - "Всегда так сложно выбирать из одного, да?". Да, папа. Да. Всегда. Правда всегда. Тогда, сейчас, в будущем тоже.

И мне трудно описать её. Чтобы прочувствовать весь смак этого человека, надо побыть с ней рядом. И я уверяю, хватит трёх минут и базового набора нюха на людей, а то и без него можно обойтись, чтобы понять, что за фрукт. Серьёзно.
Я на ней чему-то научилась. Интересно, она на мне чему-то научилась? Я не думаю, что она научилась чему-то.

Так вот, это так смешно, она серьёзно сказала, что это я позвала её к себе, а она просто делает одолжение. *подняла брови* Ей это было удобно, я думаю. Она всё же нашла одну мою фразу, которую можно было трактовать именно так. И, чёрт, сейчас я в самом деле думаю об этом и понимаю - она действительно именно это именно так расценила. С ума сойти. Девочка. Что?
Неважно. Позвала не позвала, вот мы встретились. Это... я не хочу >D Это будет лишним - перессказывать. Но я просто смотрела и недоумевала.
Для меня это выглядело как неловкие попытки задавить меня собственным эго, и я не вижу удовольствия участвовать в этой игре - кто кого круче, кто кого в чём обойдёт, чьё эго сильнее лоснится. Мне это просто неинтересно. Я не понимаю, зачем это надо, эго у меня есть, но я им не меряюсь и, если честно, я его не очень люблю. И о, я надеюсь, ей понравились мои ответы. Я надеюсь, она наслаждалась каждым.

Я не рассказала ей ничего о своей жизни. Ничего об Академии. Ничего о том, кто у меня друзья, знакомые, с кем я общаюсь. Я не ответила ни на один её вопрос, это так... удивительно. Ни капли информации, если честно, о себе. Я не рассказала ей. Ни-че-го. Хотя она хотела знать. Я увильнула. Может, мы только вскользь упомянули Юлю. И это произошло ещё в самом начале разговора. Возможно, я просто неспособна её не упоминать? Как это вообще произошло?

- Кто-кто это? А. Твой капитан?
- Только я больше её так не зову.
- Ха. С каких пор?
- Достаточно давно. Но мне приятно осознавать, что твои фетиши на звания всё ещё не потеряли свою силу.
- Нет-нет, просто ты когда-то при мне говорила, что она для тебя всегда будет капитаном. Как мило. У меня нет фетишей на звания, это всё просто твои слова.
- Нет так нет. Если ты так уверена.
- Я - капитан, это факт, а не фетиш. Остальные с этим могут просто смириться.

А мне вот нравится с бережностью и почтением относиться к своим кинкам : ) Но как хочет.

Она трогала мою кружку со Старком. Она трогала мою кружку со Старком, как только увидела, она сразу начала её лапать. И я сказала ей не трогать, и отвела её руку. Пару лет назад не сказала бы ничего, а. Расту.

Мне нравится, что когда она говорила, всё говорила, скупо, ядовито, я смотрела ей в глаза, и мне было спокойно. И я отвечала. И Локи бы мною гордился, и я бы хотела, чтобы Юля видела, как я отвечала, и мне жаль, что она никогда не узнает, потому что это стоит того, это... неплохо, если не умно, то хотя бы неплохо, я была неплоха, и скромность душит меня и мешает сказать "я была хороша". Но я всё... забыла. Как стёрло. Пересказать, к сожалению, не могу.

На самом деле, вообще всё бы ещё ничего. Как пришла она, как посидела, как вылила на меня литр яда, так бы и ушла, и я бы осталась спокойно себе при своём настроении. Была и была. Но но но боже мой, красавица, а. Я всё же сподобилась задать ей пару вопросов, на которые она едва ли захотела ответить, и ещё я спросила, как её... девушка. Девочка, которую она считает своей девушкой. Интернет-переписки, они... такие, ролевые отыгрыши, всё остальное. Никакого личного общения, исключительный обмен сообщениями, и о, с какой гордостью она всегда отзывалась о своих больших чувствах. Так вот, в начале этого лета та девочка приезжала в Питер, у них было восемь дней, чтобы повидаться и побыть вместе, ура. Пришлось как раз на тот период, когда я отлепилась от Луизы совсем и больше не общалась с ней, так что я была не в курсе, как всё-таки всё прошло, и - о, начало лета. Это было так давно, а. Мне чертовски любопытно. Как всё прошло? Нормально. Нормально? Да. Хорошо.

Нет. серьёзно. Я не знаю. Она так разговаривала со мной. Это... шикарно. Яд без повода. Само по себе... всё. Её интонации. Я просто... уфх.
- Скоро я к ней поеду в Уфу. Тоже на восемь дней. Хотела на четырнадцать, но билетов тех уже нет, только на восемь. - И снова - интонации. Тут было презрение с пренебрежением напополам, надутость.
- Это гораздо больше, чем один день. Это... что-то. Целых восемь дней, а.
- Всего никаких восемь дней. Это просто ничего. Давай, что за жалкие попытки подбодрить меня идиотическим пустым оптимизмом?
- Послушай, это правда больше, чем один день. Я со своей девочкой вижусь на самом деле редко, правда редко, и у меня не было больше, чем один день. А у тебя восемь.
- С какой девочкой?
- С... той. С капитаном.

И я просто... я ведь рассказывала ей, а. А она всегда, всегда тыкала меня носом в свои удивительные высокие отношения. В свою... влюблённость. Она смотрела на меня свысока, когда речь заходила о её отношениях с той девочкой, если их можно назвать таковыми, уф, да я полна яда, hush, hushhhh, так вот,это вообще единственный, наверное, случай за всю мою жизнь, когда на меня реально перманентно просто смотрели свысока. Мои переживания или привязанности - ну, нет. У неё своя влюблённость. Я ничего не знаю о переживаниях. Я ведь постоянно очень взвешиваю все свои эмоции и остерегаюсь опрометчиво бросаться таким словом как "влюбилась" (и правильно делаю). Так что я здесь совсем ничего не испытала, я даже близко понятия не имею, как это, тосковать и хотеть встречи, и вообще - испытывать влечение, а она знает. Она знает, и она скажет мне это так высокомерно, как сможет, со спокойным выражением превосходства на лице (не думаю, что она делала это специально). С ума сойти. Я испытала это на себе, но даже тогда не думала, что это как-то... серьёзно? Потому что - но это же... смешно, я не думала, что стану объектом подобного снисхождения от девочки ненамного меня старше, да и вообще - снисхождения.
Это никогда не задевало. Это было забавно, немного нелепо, я пожимала плечами, и - ну, у каждого свой размер своего эго, ладно, это меня не задевало.
До сих пор.

- С капитаном.
- Да.
- ...Вы не встречаетесь.
- Мы не встречаемся.
- Ну знаешь, тогда это вообще не то. И не надо утешать меня этим своим одним днём.

Я выдохнула.

Это взбесило меня.

Восемь дней наедине с Юлей? Я...
Я даже не смею просить о таком. Я думаю, что это будет слишком, и ей покажется слишком, и я просто не посмею просить так много. Но это не значит, что я не... могу оценить, как бы это могло быть. Хорошо. Это могло бы быть очень... весьма. Наверное.

Итак, это меня взбесило. Я посмотрела ей в глаза, и... я не знаю, что было у меня на лице, но это было неприятно.
Значит, её отношения - это то, о чём я не имею ни малейшего представления. От чего я, такая юная, ещё совсем далека. Значит, мы не встречаемся, и из этого следует, что это - ничего. Не то что у Луизы, которая так кичится своим влечением к тому, что не более, чем двоичный код. Их переписки короткими сообщениями. Они даже... не превышают никогда пару фраз. Это постоянное виртуальное общение. Однажды я дала Луизе камеру, свою чудесную HD-камеру, блин, чтобы у них был шанс пообщаться. Нормально пообщаться. Как делают это друзья. Или влюблённые. Я романтик. Я всегда за влюблённых. Я бы станцевала для девочки в корсете или вроде того. Просто бы послушала её голос. Мне так невыносимо без голоса человека, это правда, и время от времени мне приходится себя просто осаживать, чтобы оставаться на каком-то... письменном уровне.
Она один раз использовала мою вебку. Они не говорили даже. У той девочки был микрофон, постоянно, а у Луизы - чёртова камера, и они просто переписывались, хотя у обеих лежали инструменты для большего.
- Почему она не может себе камеру тоже найти? Общайтесь. Мой папа от видеоконференций не отлипал, когда мама была в Индии, а они только познакомились.
- У неё нет камеры, она не может с видео.

Пусть найдёт способ.

Это всего лишь веб-камера. Это не пакет с марихуаной.
Пусть. Найдёт. Способ.

И у неё есть микрофон. Неужели ты не хочешь слышать её голос? Неужели ты не хочешь слышать, как она смеётся? А знаешь почему? Потому что ты не можешь. Тебя физически воротит, не пускает. Потому что всё, что у тебя есть - это её короткие сообщения каждый день. Ваши отношения - то, что я никогда не испытывала, да? Возьмём это за аксиому, дорогая. Итак, представим, что ты права.
Ваши отношения ограничены бесконечными отыгрышами двух мужчин, двух персонажей. Это единственное место, где вы занимаетесь сексом - или его подобием. Конечно, я никогда не испытывала этого. Особенно с Юлей. Рейтинговый отыгрыш - удовольствие, мне недоступное, переживания, получаемые от рейтингового отыгрыша - за гранью моего понимания. Я никогда не вздрагивала от возбуждения, сжав подушку в руках, я никогда не краснела по-глупому, не смеялась, закусив губы, меня не выворачивало от нежности и я никогда не задыхалась, Луиза. Ни с кем. Ни в одной переписке. О, как ты права.

Значит, вы общаетесь уже более двух лет, не переставая. Считай, каждый день. Я никогда не общалась ни с кем каждый день, Луиза, без остановки, без возможности и внутреннего желания оторваться. Даже полгода не наберётся. Уж точно не с Юлей, не с ней. У меня не было такого опыта. Я не знаю, как это - каждый день приходить вечером и обязательно писать кому-то. Или ждать письма, словно это - главное событие, которое должно произойти сегодня, о, да, бывали и такие периоды... бывали бы, если бы они у меня были, конечно, мы ведь обе знаем, что я от этого далека.

Ваша неловкая молчаливая встреча, ваши не самые успешные попытки наладить реальное общение. Ваша такая большая, горячая, восхитительная влюблённость, правда?
Восемь дней, в течение которых вы не нашли способов побыть друг с другом наедине чуть больше, чем всего несколько раз в определённые дни, потому что у той девочки, ну, была ведь ещё компания. И та девочка была занята чем-то ещё, и ты, да? Как это печально.

Я смотрела ей в глаза. Я хотела вколотить ей в горло её самодовольство. Я хотела вбить в неё сорок минут, в течение которых меня трясло зимой на балконе и я кусала подушку, и ревела, и ещё некрасиво верещала всё в неё же, потому что мне было больно, я хотела вколотить в неё свой сорванный голос на следующий день. Дрожащие руки. Мрак перед глазами, пустоту. Я хотела ударить её и вбить в неё все мои детские, хрупкие, юные мечты, мои надежды, мои желания. Моё представление об этом человеке. Десять процентов - придуманный мною образ. Пятнадцать процентов - образ, придуманный уже ею самой и показанный мне. Десять процентов сошлём на письменное общение и невозможность узнать друг друга ещё ближе. Шестьдесят пять процентов - человек. Живая плоть, душа, взгляд, кожа, волосы, девушка. Красивая девушка. Которую я хочу стиснуть руками крепко, разделить с ней немного себя или с собой немного её. Я хочу почувствовать её руки, я хочу обнять её, одетую в тяжёлое пальто или обнажённую. Потянуть носом её запах, поиграть с ней в видеоигры, пообедать с ней. Я придумала себе её. Я ни с кем ещё так не старалась не придумывать, а быть честной с собой и с ней. Я придумала надежды и страдания. Они родились во мне, смешные, хрупкие, живые, верно, я их... я создала их, возможно. Потому что я не могла не создать их. Потому что было больно не создавать их. Потому что это она. Но это не значит, что я не чувствую их. Пятьдесят процентов - придуманы мной. Пятьдесят процентов - взрощены случайно, как дикий плющ, необузданно и неподконтрольно.
Сто процентов - прожито.
Они болят.

Да, я смешна, да, я придумала половину, да, я собрала вкус этого у себя на языке, да, я играю - и нет, не играю тоже. Да, я грущу, волнуюсь, радуюсь, наслаждаюсь, да, я хочу положить голову ей на колени. Да, я не влюблена. Да, я знаю, что это. Встретиться в реальности после долгих переписок. Да, я знаю, чем один день отличается от восьми.

Мы не встречаемся. О, значит, это не то, это совсем не похоже, я ничего не понимаю, я не знаю, что такое хотеть встречи, мои попытки утешить Луизу тем, что у них будет восемь дней вместе, смешны, идиотичны. Это ничего. Но она никогда не слушала меня, никогда не допускала, что у меня может быть что-то такое же важное, как у неё - её драгоценная виртуальная интрижка. Её высокомерием можно было вытирать мой пол. Я смотрела на неё. Я выпроводила её через десять минут. Она не пробыла у меня больше, чем полчаса. У меня был очень плохой вкус в подругах.